30 октября в Новосибирске вспоминали пострадавших от политических репрессий 30-50-х годов прошлого века. В Вознесенском храме отслужили поминальную службу, а на митинге в Нарымском сквере, около памятника жертвам сталинского террора говорили, в основном, о проблемах тех, кто дожил до сегодняшнего дня.
Справка: В России День памяти жертв политических репрессий официально отмечается с 1991 г. Дата связана с тем, что 30 октября 1974 года политзаключенные мордовских и пермских лагерей объявили голодовку в знак протеста против политических репрессий в СССР и против бесчеловечного обращения с заключенным в тюрьмах и лагерях, и с тех пор советские политзаключенные ежегодно отмечали голодовкой этот день, называя его Днем политзаключенного.
С каждым годом сюда приходит все меньше людей. Время не щадит тех, кто оставил здоровье в лагерях и тюрьмах. Около 200 человек собрались напротив монумента, чтобы почтить память друзей и близких и возможно, заново пережить ужас тех лет. Здесь не принято громко разговаривать и выражать свои эмоции. Эти люди вообще не очень разговорчивы – даже по прошествии десятков лет душевные раны не заживают.
Тамаре Спасской было 10 лет, когда в 1944 году пришли за ее мамой, медиком сельской больницы, а через несколько месяцев конвой забрал и ее, вместе с бабушкой и сестрой. Какую опасность для советского строя представляли дети, сельский медик и пожилая женщина, им объяснять не стали. Не было ни суда, ни следствия, им просто сказали, что они враги народа и из Херсона отправили в сибирскую ссылку. Никаких специальных детских этапов не было и девочка наравне со взрослыми прошла через кошмар пересыльных тюрем и столыпинские вагоны. Ей повезло, она выжила. «В тот момент мы были в растерянности, потому что мы не поняли, зачем все это было, - говорит Тамара Спасская. – И я ведь до сих пор не знаю, за что, вот ведь что самое страшное. За что забрали маму, а потом нас».
По оценке общества «Мемориал» жертвами сталинских репрессий в СССР стали около 11-12 миллионов человек. Сколько людей на самом деле было расстреляно и погибло в лагерях, сегодня не может сказать никто. Число тех, чья жизнь была сломана только потому, что они были родственниками арестованных, вообще не поддается никакому учету. Как вспоминает Николай Леонтьев, когда его отца, главного механика шахты, арестовали, то все члены семьи автоматически стали преступниками: «Нас сразу выселили из квартиры, где мы жили, и мы стали отбросами, врагами народа. Мы не имели права завести ни огород, ни участок, где можно было бы что-то посадить. И были в таком положении, что дальше некуда».
Одной из самых страшных пересыльных тюрем того времени была новосибирская пересылка. Через мрачное здание на углу улиц 1905 года и Нарымской, в котором сейчас располагается областной психоневрологический диспансер, прошли сотни тысяч этапников, большинство из которых были осуждены по печальной 58 статье.
Сколько из них нашло вечный покой за этими стенами – никому не ведомо. Очевидцев нравов, царивших здесь в 30-40 годы, практически не осталось, но в мемуарах Юрия Куксенко, одного из лидеров евангельских христиан-баптистов в СССР, которого арестовали «за веру», есть рассказ о беседе с зеком, который попал в новосибирскую пересылку в 1937 году. Все подвальное помещение занимали камеры для тех, кого ожидал расстрел. Причем вовсе не обязательно, чтобы в его деле была отметка о смертельном приговоре. Туда относили зверски избитых при допросах, когда было ясно, что до утра они не доживут, а вердикт о высшей мере выносили постфактум.
«Содержали их, как правило, в одиночных камерах. Иногда двоих или троих вместе. Были и такие для некоторых: посередине камеры стояла длинная бетонная тумба с крышкой и окошком, а в ней место наподобие гроба, куда закрывали смертника, - пишет Куксенко. - Смертники обычно чувствуют свою последнюю ночь, и некоторые сильно кричат, стучат в железную дверь. Некоторым вкладывают в рот резиновую грушу и надувают, а некоторых кладут в такой гроб. Там ночью работал двигатель от трактора, чтоб не слышно было. А со двора есть подъезд к подвалам, куда подходила бортовая машина и увозила трупы в лес. Там сбрасывали их в траншеи и закапывали».
Сейчас у монумента напротив здания № 69 по улице 1905 года говорят, в основном, о проблемах сегодняшних. Говорят с обидой и болью, не скрывая слез. После массовой реабилитации в конце 80-х годов пострадавшим от сталинских зачисток власти многое обещали, но сегодня репрессированные рассказывают, что вынуждены рассчитывать, в основном, на собственные силы.
Федеральный центр снял с себя ответственность за заботу о реабилитированных, переложив это бремя на региональные бюджеты. Страдания бывших узников сталинских лагерей в Новосибирске оценили в 124 рублей ежемесячно. Плюс еще примерно столько же в качестве дотации за проезд в городском транспорте. Наиболее ощутимая поддержка – это 50-процентная скидка по квартплате. И если раньше в федеральном законе была строчка о том, что государство признает за пострадавшими право на компенсацию морального ущерба, то в местных законах о морали уже ни слова. Казалось бы, это просто формальность, но именно такое пренебрежение больше всего расстраивает, говорит председатель городской организации реабилитированных граждан Геннадий Чичурин: «Государство, с одной стороны, вроде бы как-то эту категорию людей вспоминает, а в другой стороны – даже не покаялось перед нами».
В прошлом году российская ассоциация жертв политических репрессий предложила внести в Госдуму законопроект, согласно которому все реабилитированные должны получать из государственного бюджета от полутора до двух тысяч рублей ежемесячно. Соответствующие бумаги были переданы Президенту РФ и руководству партии «Единая Россия». Как было сказано в обращении «эти суммы смогут помочь пострадавшим достойно закончить свои дни». Никакой реакции со стороны властей до сих пор нет.
Сообщает НГС |
