Михаил Делягин представил неофициальную точку зрения на экономическую ситуацию в России и регионах.
Первая после летнего отпуска дискуссионная вечеринка «Умная среда» собрала в клубе «Труба» полный зал. Тема доклада московского экономиста и аналитика Михаила Делягина «Социально-экономическое положение России. О чем не пишут в СМИ?» вызывала интерес уже своим заголовком. Г-н Делягин представил точку зрения, резко отличающуюся от государственной, на различные экономические процессы в современной России и регионах. Корреспондент НГС.НОВОСТИ задал столичному экономисту несколько вопросов.
Справка: Михаил Делягин — доктор экономических наук, директор Института проблем глобализации. С 1990 по 2002 год работал аналитиком и советником по экономике в структурах государственной власти, включая Аналитическое управление Президента РФ и Правительство РФ. Автор более 700 статей, а также 7 монографий — «Экономика неплатежей» (1997), «Мировой кризис. Общая теория глобализации» (2003), «Россия после Путина. Неизбежна ли в России «оранжево-зеленая» революция?» (2005) и др.
О чем у нас очень часто говорят в Правительстве, так это — об инфляции…
Инфляция — самое главное событие, о котором говорится много, и поразительно замалчивается причина этого события. Инфляция вышла из-под контроля Правительства осенью прошлого года. Лучше всего это видно по динамике прогнозов. В 2007 г. инфляция была «перевыполнена» в 1,5 раза (от запланированного. — И.К.). Бюджет 2008 г. был сверстан, исходя из инфляции 6–7 %, но данные об этом были убраны с сайта Правительства очень скоро. Потому что по итогам первого месяца стало понятно, что базовые параметры не имеют никакого отношения к реальности. В настоящее время уровень повышен до 11,7 %. В качестве доказательства незыблемости и нерушимости всех экономических построений первый заместитель председателя Банка России пообещал поспорить на бутылку (это его формулировка) о том, что инфляция будет ниже прошлогодней.
Между тем, помимо инфляции, которая является политически важным параметром и поэтому подвергается всякого рода корректировкам, есть такой показатель, как дефлятор ВВП, т.е. рост цен не только на потребительском рынке, но рост на всех рынках вообще. Вот он в 2007 г. был 13,5 %, а на 2008-й повышен до 19 %. Но никогда не бывает так, чтобы дефлятор резко рос, а инфляция снижалась. Это показывает, что Правительство не доверяет своим собственным прогнозам и рассматривает их как такую изощренную форму пропаганды.
Говорили, что этим летом у нас произошло снижение роста цен…
У нас действительно произошли некоторые существенные изменения. В июне, впервые почти за год, инфляция снизилась до уровня прошлогодней. Я говорю, конечно, об официальной инфляции. Однако это снижение оказалось в четыре раза выше уровня августа прошлого года. То есть никакой летней и сентябрьской, как обещают, дефляции нет и не будет. Забавна причина, по которой снижалась официальная инфляция этим летом, — капуста. И это не жаргонное обозначение долларов, а самая обычная капуста с кочерыжкой. Этот волшебный с экономической точки зрения овощ упал в цене раза в три! Капуста — такой двигатель экономического прогресса и стабилизации.
Какой реальный уровень инфляции у нас сейчас?
Уровень инфляции по итогам года составит не менее 14 %. Конечно же, я имею в виду официальную инфляцию, которая не имеет отношения к реальности. В 2006 г. официальная инфляция составляла 9 %. По мнению неофициальных экономистов, реальная инфляция составляла процентов двадцать. В 2007 году разрыв, по ощущениям, дошел до двух с половиной раз, в этом году может дорасти до трех раз. То есть инфляция может составить около 40 %.
Чем вызвана такая погрешность?
С одной стороны — административным давлением. После того как в 1999 году значительная часть руководства Росстата села в тюрьму, это учреждение более чем другие ведомства стало чувствительно к административному давлению. С другой — инфляция рассчитывается очень сложно, и при желании можно корректировать итоговый результат, не прибегая к прямым нарушениям методологии. Государство не обращает внимания на модернизацию, убивает социальную сферу, прикрываясь разговорами о снижении инфляции. Это принципиально не правильный подход. Он завел нас в тупик в 1990-е годы, он заводит нас в тупик и сегодня. Государство сосредотачивается не на лечении болезни, а на сбивании температуры. Сегодня главные последствия инфляции — удар по бедным и среднему классу.
Какова статистика здесь?
Есть неприятная социология центра «Левада»… В ноябре прошлого года 12 % населения России испытывало нехватку денег на покупку еды. Почему-то это считается официальным уровнем бедности. Но это — уровень нищеты. Уровень бедности — когда люди не имеют возможности купить простую бытовую технику. Таковых у нас в ноябре прошлого года было 84 %. Средний класс — это люди, которые могут купить простую бытовую технику из текущих доходов. И впервые за все 2000-е годы уровень среднего класса у нас в этом году снижается. А бедные люди, тоже впервые, живут хуже, чем год назад.
Каковы последствия неконтролируемого роста цен?
Впервые за 2000-е годы люди свои экономические проблемы стали переадресовывать не к государству, а к конкретным лицам. Государство у нас переусердствовало в пропаганде, развивая тезис «Царь хороший, а бояре плохие». И когда Президент (Путин. — И.К.) решил стать премьером, общественное мнение во многих регионах восприняло это как желание хорошего царя отодвинуть в сторону плохих бояр и сделать шаг к народу. Люди испытывали огромную надежду, но в апреле они получили скачок цен на сахар и начало роста цен на бензин... Наконец, выход инфляции из-под контроля очень сильно ударил и по экономике. В июне этого года стало видно серьезное торможение экономического развития. Затормозился втрое промышленный рост. Замедлился рост инвестиций — с 25 до менее чем 10 %. Замедлился рост доходов населения. В июне он составил 7 %, а год назад был 11,6 %.
Что происходит в немаловажной отрасли — строительстве?
В жилищном строительстве это проявилось ярче всего. В первом полугодии практически прекратился рост вводимого в строй жилья. К тому же у нас его лукаво считают не в квартирах, а в миллионах метров. При этом более половины жилья вводится за счет средств населения — частные дома. Если брать жилье, которое строится строительными организациями, то мы имеем спад в 9,3 %. Строительная индустрия просто начала буксовать — уперлась в ограничение спроса. Это — реальная проблема, которая замалчивается полностью. Если говорить грубо — жилье нужно бедным, а строится оно для богатых. Дошло до того, что недвижимость за границей стала дешевле, чем в России. Внесло свою лепту безумное удорожание строительных материалов. Цены выросли настолько, что по таким ценам жилье боятся покупать даже инвесторы.
Страшно, что еще у нас в стране полностью утрачен контроль (и это тоже замалчивается) за количеством ветхого и аварийного жилья. Последний раз его считали в начале 2000-х годов и насчитали 3,4 % от общего фонда. Правда, эксперты добавляют, что эта цифра официальная, а по некоторым ощущениям у нас такого жилья порядка 14 %. И его нужно как-то заменять. Есть у нас и строительная индустрия, и те, кто это мог бы сделать, но нет понимания того, что в стране, где 84 % населения бедно, доступное жилье — это, грубо говоря, бесплатное или почти бесплатное жилье. И вот сейчас, когда у российского государства денег, извините, как у дурака махорки, создается специальный фонд — Фонд содействия жилищно-коммунальной реформе. Он придуман для капитального ремонта, но не для того, чтобы сносить безнадежные дома и строить новые, а для того, чтобы один раз продлить существование того, что существовать не должно. Второе недоразумение — фонд выделяет деньги регионам по абсолютно формальным критериям. Грубо говоря, если губернатор сошел с ума или у него плохие помощники и бумаги не будут заполнены в соответствии с этими критериями, то государству будет все равно, что станет с людьми, которые живут в этих аварийных домах на территории этого региона.
Какова главная причина вышедшей из-под контроля инфляции?
Произвол монополий. Но государство говорит, что причина в том, что у нас слишком большая денежная масса. Во-первых, это не соответствует действительности — денежная масса перед инфляционной волной у нас росла умеренно. В прошлые годы рост был примерно такой же, но никаких инфляционных волн не было. Даже Минэкономразвития признает, что цены на непродовольственные товары, которые растут из-за избытка денег у населения, растут очень медленно. А локомотивами инфляции были потребительские товары и цены на бензин, которые от объема денег у населения зависят не очень сильно.
Рост цен в промышленности в июле был в 11 раз больше официальной инфляции, в прошлом году он был ниже официальной инфляции. То есть массовое злоупотребление монопольным положением в промышленности и других отраслях привело к опережающему росту цен в непотребительском секторе. И этот рост цен обваливается на потребительский сектор. Модно еще говорить про импорт инфляции. Мол, все зло у нас с Запада. Но статистика это опровергает. Рост цен на продовольствие в Евросоюзе менее 4 %, а у нас более 12 %.
Может ли Правительство административно повлиять на ситуацию, как это было, например, с компанией «Мечел»?
Административные возможности государства исчерпаны. В мае месяце рост цен на бензин создал откровенную политическую проблему, и по некоторым данным, исходящим из нефтяных компаний, можно предположить, что премьер Путин решил устроить нашим нефтяникам такой маленький коллективный «мечел» — провести большое совещание, где интеллигентно поинтересоваться: а что это у вас цены так быстро растут, не надоело ли некоторым трудящимся быть на свободе и т.д.? Нефтяники сильно испугались и договорились, что цены не будут повышаться. Однако цены на бензин продолжили свой рост. Особенно интересно было в июле, когда мировая цена на нефть летела вниз, а цены на бензин на внутреннем рынке бодро продолжали расти. Это — тоже яркий пример высокой монополизации рынка.
Адекватно ли в Москве оценивают экономическую ситуацию в регионах?
Есть два источника информации. Первый — статистика, которую использует Минфин. Она непригодна ни для каких количественных сопоставлений, потому что очень плохая, но Минфин категорически оказывается это признавать, так как другой статистики нет. Второй — целевые исследования различных групп, которые делаются более или менее прилично, но они делаются под локальные задачи. А регионального развития как понимания того, что разные регионы должны развиваться по-разному, потому что находятся в разных условиях, — не существует в принципе. У нас нет адекватной оценки макроэкономических показателей, а вы хотите, чтобы региональное развитие адекватно оценивалось.
В таком случае на основе чего в Москве решается вопрос, кому отдать предпочтение в выделении тех или иных федеральных денег?
Есть абсурдно усложненный механизм — специальные формулы… В свое время один наш министр защищал диссертацию, и ему надо было придумать что-то наукообразное. Но там уровень погрешности безумно высок, и потом это корректируется.
Связи, личные договоренности, отношение к тому или иному губернатору, его раскрученность — все это влияет на выделение федеральных денег?
Да, это работает. Важна репутация губернатора, именно внутренняя. Раньше был важен телевизор. Был один губернатор Сахалина, который погиб, Фархутдинов, по-моему… Так у него перед каждым выделением денег центральное телевидение показывало, как Сахалин сносит цунами и т.д., чтобы денег выделили побольше.
Если говорить о нашем регионе, то есть мнение, что Красноярск получает последнее время много федеральных денег в том числе и потому, что там хорошо работают над имиджем края.
Безусловно, Красноярск — это бренд на федеральном уровне. Хлопонин — это бренд. А Новосибирск — нет. При том, что… с моей субъективной точки зрения — хороший у вас губернатор. Не могу судить глубоко, но… На общем фоне, особенно на фоне Центральной России… // сообщает НГС |
