|
последние статьи >>
полный список статей >>
статьи категории Театр >> |
Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко! |
 Трагикомедия красноярского театра драмы «Похороните меня за плинтусом» в режиссуре Алексея Крикливого была показана в рамках VIII Международного рождественского фестиваля искусств.
08.12.2009
Категория: Театр
|
Новосибирцы до сих пор горюют, что в 2002 году экс-главреж «Красного факела» Олег Рыбкин уехал от них и разбудил театральный Красноярск, а красноярские театралы – о том, что их земляк Алексей Крикливый теперь работает главным режиссером театра «Глобус». Справедлива или нет такая ротация, судить не нам, но вот оба режиссера пересеклись на Рождественском фестивале. Рыбкин привез с собой чеховскую «Чайку», а Крикливый выписал из Красноярска инсценировку повести Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом». И там и там играют одни и те же артисты, но свести эти две постановки в одной статье – все равно что впрясть в одну телегу коня и трепетную лань. О дивной «Чайке» – позже, о безжалостном «Плинтусе» – сейчас.
 Сейчас – переаншлаг. Малый зал театра «Глобус» вместил зрителей раза в три больше, чем положено. В заветное пространство впускали порционно. Сначала тех, у кого билеты. Потом актеров «Глобуса» (тем, кто играет детей в спектаклях Крикливого «Наивно.Super»и «Siмейные истории», особенно важно увидеть, как это делают их коллеги). Потом – тех, кому повезло и кто согласен, поджав коленки, втиснуться на свободное местечко, на банкетку, на приступочку.
И хотя локти соседей справа и слева упираются тебе в бока, забываешь, что ты в театре. Режиссер Алексей Крикливый, превращающий реальность в поэзию, в спектакле «Похороните меня за плинтусом» воссоздал серый советский быт столь достоверно, что возникает ощущение документального фильма. Свалка безвкусных статуэток в обшарпанном шкафу, приземистый холодильник «Юрюзань», кассетный магнитофон «Филлипс», стоптанные тапочки – все это позаимствовано из твоего собственного детства, если оно пришлось на ту пору. Особое содрогание вызывают хэбэшные колготки – их, помнится, не так-то просто было достать. В спектакле «Похороните меня за плинтусом» персонажи и предметы живут нераздельно, яблочко, тертое на терке, настоящее, каша на столе только что сварена – эта мерзкая советская каша, которой травили бесправных детей.
Лысый и уже не юный Данил Коновалов (в «Чайке» он играет Медведенко) превращается в восьмилетнего Сашу Савельева, ползающего по полу в этих самых хэбэшных колготках, что отвисли на коленках и зашиты как попало. Прима Галина Саламатова, фигура которой изуродована до груши на спичках, становится его безумной бабушкой. Потускневший дедушка у Алексея Исаченко живет по инерции, его хватает лишь на кратковременные бунты, но они еще больше вдохновляют буйную Бабоньку на аттракционы с метанием предметов, на импровизированные моно-спектакли о ее несчастной судьбе. История рассказана от лица Саши: «Мама променяла меня на карлика-кровопийцу и повесила на бабушкину шею тяжкой крестягой. Так я с четырех лет и вишу». Вместо сказок бабушка, это исчадие площадного юмора, рассказывает внуку злобные легенды, а на ночь читает «Анну Каренину». «Похороните меня за плинтусом» – трагикомедия. Смех в зале неистребим, антракт в четырехчасовом спектакле не нужен. Погодите, будут и слезы.
Принято считать, что детство – безмятежная пора и воспоминания о нем полны нежности и ностальгии. Какая уж там ностальгия, увольте. В спекаткле «Похороните меня за плинтусом» в режиссуре Алексея Крикливого совсем иной смысл приобретает детская песенка Крылатова из наивного советского фильма, которая фоном проходит через сашино восьмилетие: «Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко». Травматический опыт детства отравляет взрослую жизнь. У родителей-мучителей – свой травматический опыт, воплощенный в домашний садизм. Спектакль, где Алексей Крикливый продолжает исследовать тему поцарапанного детства, – вовсе не для детей. Он для взрослых, к которым режиссер безжалостен. Особенно когда Бабонька ставит прихворнувшему пацану сразу три градусника и ненавистную клизму с ромашечкой. Или раздраженно трет на терке яблочко, а пацан просит «погрызть». Выйдя погулять, Саша со своим приятелем Борькой увлечен ревизией карманных сокровищ (перочинный ножик, бритвочка, прочий мальчишеский хлам), а Бабонька высовывается из окна с аппетитным куском торта и, уписывая калории (Саше нельзя – у него аллергия и еще куча всяких болезней, ему предназначена гомеопатия), с набитым ртом разражается устрашающим монологом, который можно пересказать только с помощью эвфемизмов, – чтобы не напугать более благополучных детишек. А Саша привык.
Вы не поверите, но больше всех на свете бабушка любит своего внука. Она жизни без него не мыслит.
На самом деле наш великий и могучий весьма и весьма беден. Что только не называется любовью! «Люблю выпить» и «люблю человека», «заняться любовью» и «умирать от любви» – одним понятием обозначены совершенно разные состояния. Монстр в обличии бабушки Нины Антоновны – исчадие любви, которая доведет мальчика Сашу до психоза, если его не спасут.
 Ее выкидоны насквозь театральны – как с блеском сыгранные инсульты и припадки, так и речи, достойные большего, чем кухонный театр с двумя зрителями. Что ни слово – то перл, что ни реплика – то шедевр разговорного жанра, жаль, что не для детских ушей. Русский язык воистну велик и могуч, если префразировать Некрасова, то золото, золото слово народное!
Филолога на нее нету – написал бы на ее материале диссертацию по фольклору. Эстрада по ней плачет – Елена Степаненко рыдает от зависти. Нине Антоновне, изуродованной войной и последующим за ней безумием, дать бы должное образование, и выпустить на сцену – вот бы развернулась, выплеснула свою вулканическую энергию, воплотила нереализованный талант. Вспоминается того же поля ягода – Катька из романа Дины Рубиной «На солнечной стороне улицы». И ее жизнь покорежила, и в ней пропадает актерское дарование, не облагороженный интеллигентностью и образованностью. Катька тоже тиранит близких, только дочь – не объект эгоистической любви, а предмет собственности, отданный в безраздельное пользование. Но у дочери – характер и воля, она сама за себя постоит. А вот сашину маму Олю Бабонька опустила ниже плинтуса. Оля у Ирины Ивановой – красавица с артистической внешностью, с точеной фигуркой, с плавными интонациями тихого голоса, нежное существо, затравленный зверек, непроявившаяся личность, затоптанная лилия. Единственный олин взрослый поступок – дождаться, пока мать уйдет из дома, схватить Сашу в охапку и бежать, бежать с поля боя, бежать без оглядки, бежать без права переписки, бежать навсегда. Чтобы в своем углу, что снимают с мужем, едва переведя дух, чуть ли не в истерике забиться от страха, прося спасения у «карлика-кровопийцы». Никакой он не кровопийца, а мужественный, спокойный и трезвомыслящий человек.
Бабонька лютует у запертой двери. Смех в зале давно стих. Одна часть зрителей сострадает старухе, всю свою жизнь, всю свою боль выплескивающей под эту дверь, за которой прячут ее ненаглядного Сашу. Другая заклинает: Оля, крепись, не вздумай поддаться на эти лживые мольбы, не отдавай ребенка в лапы мегеры… Не театр это, а жизнь, в которой и тебе досталось, и ты совсем маленький, и только-только начинаешь понимать, что взрослые очень слабые и очень беспомощные. Как и ты сам.
Галина Саламатова – наверняка шекспировская актриса. Ее монолог в «Похороните меня за плинтусом» – концентрация боли, отчаянья, безнадеги и… прощания с жизнью: «Открой, сволочь, не убивай! Он последняя любовь моя, задыхаюсь без него... Пусть я уродлива в своей любви, но какая есть…». Не говорит, а выдыхает слова, но даже здесь умудряется имитировать инсульт, правда, теперь это прелюдия к настоящему – смертельному – приступу.
Когда уходит детство? Тогда, наверное, когда мальчик Саша впервые в своей жизни просит прощения. У мамы. За то, что смеялся, когда бабушка в порыве вдохновения швырнула в нее тарелку с творогом. Хотя ему было не смешно. Страшно было. Жутко. Детство уходит тогда, когда бабушка, лишившаяся внука, а значит и смысла жизни, умирает. И теперь на экране, где раньше высвечивались сашины каракули, появляется текст, написанный твердой взрослой рукой: «Плакала мама, плакал дедушка, испуганно жался к маме я – хоронили бабушку».
Тот, кто остался, всегда виноват перед тем, кто ушел. Тому, кто остался, теперь всегда будет ее не хватать. Горечь ляжет камнем на душу и будет давить воспоминанием о детстве и о времени, которое оказалось сильнее нас. Впрочем, время всегда сильнее. А человек – всегда человек, если он любит. Любит, как умеет.
Яна Колесинская |
| 08.12.2009
|
|
| Любое преступление, любую подлость можно оправдать якобы тем что совершалось из любви. Получается так? Душу ребенку изуродовала - надо не ему сочуствовать а ей. нет уж спасибо. |
|
| "А человек – всегда человек, если он любит. Любит, как умеет." - хорошо сказано! |
|
| А вот я была в той части зрителей, которые очень жалели эту бедную старую женщину. Так выть под дверью... Уже тогда стало ясно, что она умрет дальше ей жить незачем. Восхищена работой актрисы. Критики сравнивают ее с Медеей, я полностью согласна. настоящая Медея, в которой зло от добра неотделимо. Да, эта струха отвратительна с этим куском торта, и еще овратительнее, когда гоняется за дочерью с деревянной штуковиной, и когда дочь свою поносит почем зря, но люди, обладающие таким чувством юмора, как у нее, не могут быть примитивными. Да хотя бы вот эта реприза про тапочки и ворону! Блеск! |
|
| Я посмотрела "Чайку" несколько раньше, не в Новосибирске... Интересно было бы почитать что думают другие. А вот "Плинтус" смотрела здесь. И была в той "части зрителей", которые желали Оле мужества и совсем не жалели старую стерву... |
|
| Рыбкин безусловно рулит, когдато когда он в КФ "сменил" бывшего главрежа Серова, тогда произошел целый переворот театральной жизни, а при его уходе второй переворот... а тут такое... - "о рыбкинской чайке - позже"... |
|
| так проникновенно написано что сразу хочется посмотреть. а этот спекаткль еще будут показывать в Новосибирске? У меня тетя на эту бабоньку похожа, царство ей небесное... |
|
| Вообще-то милая сорока-белобока, Рождественский фестиваль задуман как смотр-парад лусшего того, что сделано по стране. А о новосибирских спектаклях читайте за его рамках. Кстати, здесь эти обзоры представлены.Не поленитесь и поищите. Не любите фестивали так и нечего злобстововать. |
|
| Ну и объясните мне, зачем писать о спектаклях которые мы никогда не увидим. Ну не поеду же я смотреть спеуцально в красноярск чессное слово. Рассказали бы о новосибирских спекатклях. Или они недорстойны вашего святейшего внимания? |
|
