|
последние статьи >>
полный список статей >>
статьи категории Кино >> |
Как мы блуждаем и заблуждаемся |
 Восьмой фестиваль немецких фильмов проходт в Москве. В программе — фильмы, которых нет в прокате.
02.12.2009
Категория: Кино
|
Можно ли отыскать европейское кино в отечественном прокате? Практически нет. Вероятно, в качестве компенсации нам преподносят показы ведущих национальных кинематографий. Франции и Британии, Японии и Бразилии, Кореи и Израиля. Не ленись, зритель, новейшие картины из разных стран — в свободном доступе. Сегодня просвещенная московская публика внимает немецкому кино. «Институт Гете» — главный промоутер и нынешнего смотра, а также 25 000 ежегодных показов фильмов из Германии по всему миру.
 На «Берлинале», одном из крупнейших международных кинофорумов, программа «Перспектива немецкого кино» пользуется у зрителей не меньшим спросом, чем основной конкурс. Мало кто знает, что Германия встретилась с синема раньше Франции. За два месяца до прихода в Париж люмьеровского поезда в зале варьете дворце Винтергартен братья Складановски организовали для публики просмотр «живых картин» с помощью биоскопа. С тех самых пор кинематограф в Германии ищет путь к сердцу прежде всего своего зрителя. Новейшее немецкое кино испытывает острейший интерес к недавнему прошлому, в которое как в зеркало глядится современное общество. В фильмах последних лет весьма откровенные частные истории разворачиваются в социальные фрески.
Среди лент, привезенных в Москву, одна из самых заметных киноработ года — «Джон Рабе» Флориана Галленбергера. В основе фильма — обладателя немецкой национальной кинопремии — подлинная и невероятная история. Когда в декабре 1937-го японская армия захватила китайский Нанкин, беспощадно и планомерно истребляя мирное население, немецкий коммерсант Джон Рабе при поддержке иностранных врачей и миссионеров организовал в центре города зону безопасности. Четверть миллиона нанкинцев были избавлены от тотального геноцида, вошедшего в историю как «нанкинская резня». Дневники Джона Рабе, найденные недавно, стали смысловым ядром сюжета.
В прочтении Галленбергера Джон Рабе лишен героики, бесстрашия. Обычный маленький человек, добропорядочный бюргер. Просто он никак не усвоит новых звериных порядков арийской отчизны. Вся героика Рабе — в обостренном чувстве порядочности, ответственности, сострадания к неповинным детям, старикам, женщинам. Он открывает ворота фабрики и укрывает на ее территории десятки тысяч горожан. Кормит их, поит, лечит. А когда над городом летят крылатые машины, беременные бомбами, Рабе укрывает китайцев неохватным фашистским флагом. Ну кто осмелится стрелять в свастиковые святыни?! Зона жизни не давала покоя энтузиастам массовой экзекуции, истеричным стрелкам по толпе из пулеметов. Дабы сохранить жизнь однажды спасенным, диабетик Рабе, страдающий от отсутствия инсулина, вместе с товарищами шел на хитроумные дипломатические ухищрения, а если надо — вставал перед автоматами и пулеметами: «Начинайте казнь с нас…» Немецкий Оскар Шиндлер, как окрестила Рабе «Нью-Йорк таймс», умер в Берлине вскоре после окончания Второй мировой войны.
Любителям кино добротной немецкой выделки предназначен фильм Андреаса Дрезена «Виски с водкой». Такой «коктейль для настоящих мужчин» предпочитает герой фильма, знаменитый стареющий актер Отто Кульберг. К тому же меры он не знает. Представьте, позволяет себе… пить в кадре. Естественно, после пятого дубля валится замертво. Продюсер не может рисковать, нанимает Кульбергу дублера — неизвестного актера, сильно смахивающего на знаменитость. Так начинается актерский и мужской поединок, распространяющийся далеко за пределы съемочной площадки. Кто поймет раненую душу артиста? За шуршащей глянцем атрибутикой (съемки, автографы, новые и прежние возлюбленные) тоска одиночества, непонимания, страха смерти. Кульберг — житель съемочной площадки, без осадка растворенный в профессии. Без профессии его нет. Оттого он так обостренно чувствует истекающую по каплям жизнь. Делать кино — значит, постоянно терять время (ремонт техники, грим, подгонка костюмов). Делать кино — значит, терять собственное лицо, обзаводясь на время чужими. Разве он, пожертвовавший всем ради слова «Мотор!», — не заслужил немного уважения, терпения, любви и искренности? Раз все так любят правду, отчего же все вокруг лгут? В Карловых Варах фильм «Водка с виски» получил приз за режиссуру.
Героиня «Хильды» Кая Веселя тоже кинодива. Но чтобы взобраться на олимп, приходится набивать шишки — особенно если живешь в нацистской Германии. Лишь с годами Хильда начинает осознавать, что и вне пределов кинокарьеры «всюду жизнь».
Кино — превосходный способ понять, чем живет страна. Вооружившись кинокамерой, авторы фильма «Берлин» пытаются проникнуть в тайну «личности» германской столицы. Понять, в чем ее необщность. Звуки, краски, уличные зарисовки складываются в портрет города. Совершенно особенного, пережившего черные главы истории и их не забывающего. Разрезанного по живому пополам и сшитому наново. Города с разделенным менталитетом, который срастить не получается. Города, оберегающего стиль бюргерской старины, массово пляшущего вместе с гей-парадами, возносящегося к небесам стеклянной архитектоникой Потсдамер Платц. О своем городе рассказывают: Алекс Накке, бас-гитарист группы Einstьrzende Neubauten, известный писатель Петер Шнайдер, правящий бургомистр Берлина Клаус Воверайт, турецкий хозяин лавочки, диджей, дизайнеры, рэппер, художники и архитекторы, одна из основательниц «Лав-парада» актриса Ангела Винклер и ее маленькая дочь Неле, мечтающая о сценической карьере, несмотря на синдром Дауна. Каждый не только рассказывает о реальном городе, но и о своей мечте о нем. И, похоже, нынешний Берлин старается превратиться в вымечтанный тысячами горожан город.
Берлин не похож ни на уставшие европейские столицы, ни на шизоидно застраивающуюся Москву. При этом Берлин не стремится к покою, устоявшейся гармонии. В экстатическом монтаже символ города торжественные Бранденбургские ворота оказываются декорацией для театрализованных лав-парадов. Из полулегальных баров на гулкие улицы выплескивается адреналин и смешивается с раскаленными социальными эмоциями толпы на Александр Платц. «Думаете, к нам приезжают в галереи на Музейном острове или в Дойчен опера? —спрашивает Петер Шнайдер. — Нет, все едут смотреть на останки Стены». В Берлине особенно остро ощущаешь течение истории. Таящейся за каждым углом. Творящейся на твоих глазах.
Жаль, мы не увидим фильма, о котором сейчас спорят не только в Германии, но и в русском интернете. «Женщина в Берлине» режиссера Макса Фаербербока — немецкая картина о судьбе юной фрау, изнасилованной солдатами одной из армий-освободительниц весной 1945-го. По оценкам историков, в последние месяцы войны были подвергнуты насилию около двух миллионов немок, многие — неоднократно.
В основе фильма «Женщина в Берлине» — автобиографическая книга «Безымянная», написанная журналисткой Мартой Хилер. Опубликованная в 1950-х книга была воспринята в штыки — ни сами жертвы, ни власть не хотели переворачивать страницы драматичного прошлого. В итоге автор запретила переиздавать книгу до собственной смерти. В 2001-м она скончалась, напечатанная два года спустя книга стала бестселлером. Героиня фильма, подвергшаяся многократному насилию, становится любовницей русского офицера майора Рыбкина (его сыграл Евгений Сидихин). Превращается ли их связь в историю любви? В книге и в фильме на этот вопрос отвечают по-разному. Не показанный у нас фильм тем не менее взбудоражил интернет.ру. Развернулась дискуссия, стоит ли показывать такое кино и тем самым омрачать подвиг наших солдат? В дебаты включились общественные организации. Скорее всего, нашему зрителю не дадут возможность составить собственное мнение о фильме. Любопытное отношение к истории. С одной стороны, давайте строго следить, чтобы кто-то кое-где ее порой не фальсифицировал. С другой стороны, среди завалов прошлого станем тщательно выбирать, о чем стоит рассказывать, а что следует стереть из памяти. Но эти «стертые» пятна прошлого и инициируют исторические подтасовки.
Чего же требовать от отечественных кинематографистов, которые пуще огня боятся и истории, и современности — прячутся в дебрях маргинального. По всей вероятности, побег художников от действительности — одна из причин отсутствия диалога между новейшим российским кинематографом и его зрителем.
У немецкой публики с кинематографом «есть контакт», они интересны друг другу. И это главное условие «перспективы национального кинематографа».
Для сборника «Германия 09», вошедшего в программу смотра, ведущие режиссеры от Фаттиха Акина до Вольфганга Беккера и Тома Тыквера сняли свои сюжеты. Общую задачу сформулировал Тыквер: «Фильм «Германия 09» объединяет более десятка кинематографических взглядов на то, что мы сейчас называем Родиной, на то, как мы в этой стране ищем, блуждаем и заблуждаемся».
Лариса Малюкова,
«Новая газета». |
| 02.12.2009
|
|
![]()
|
![]() |
![]()
|
![]() |
![]()
|
