|
последние статьи >>
полный список статей >>
статьи категории Персоны >> |
Наталья Негода: «Все хотят в "Газпроме" работать» |
 Наталья Негода – главная звезда Перестройки – снялась в фильме «Бубен-барабан» Алексея Мизгирева в роли провинциальной библиотекарши.
01.12.2009
Категория: Персоны
|
Наталья Негода – главная звезда Перестройки. Разряды оголенного нерва, бесстыдная исповедальность «Маленькой Веры» уложила на лопатки 50 миллионов зрителей державы, в которой «секса не было». Слава обрушилась на голову юной актрисы, игравшей на сцене ТЮЗа зайчиков и березки - с сокрушительной силой. Венок из престижнейших наград. Соведущая церемонии «Оскар». «From Russia – with love!» - на обложке и майках Плейбоя. Лицо эпохи, символ маленькой веры громадной страны, рвущей глотку, чтобы глотнуть кислорода перемен.
 Зритель немедленно забыл о ее дебюте в «Завтра была война», да и следующие работы - в фильмах Криштофовича («Автопортрет неизвестного»), Пичула («В городе Сочи темные ночи») - практически игнорировал, облученный перегидрольными перьями буянки Веры. Потом она в меру успешно снималась в Америке: «Назад в СССР», «Товарищ на лето», «Закон и порядок», «Каждая минута - прощание»…
И вот Наталья Негода, двадцать лет спустя, в роли провинциальной библиотекарши Екатерины Артемьевны, придушенной рутинным мороком выживания в продымленном шахтерском поселке. Вдалбливающей читателям затверженные клише из Киплинга про мгновенья, которые надо заполнить смыслом, про труд, который дисциплинирует. Понадеявшейся на едва мелькнувший лучик зыбкого счастья в темном царстве одиночества. Тщетно. Как сердце прижмет - на выдохе надо повторять: «Бубен-барабан…». Зря стараетесь, Наталья Артемьевна, вы исключены из библиотеки...
Фильм «Бубен-барабан» Алексея Мизгирева сфокусировал темы нового отечественного авторского кино: одиночество, разрыв человеческих связей, затхлая тина провинциальной жизни. На кинофестивале в Локарно фильм удостоен двух наград: «Серебряный леопард» за режиссуру и спецприз жюри.
Интервью она не дает - не любит. На тусовки не ходит – не интересно.
Вещь в себе, закрытая шкатулка. Никак не вписывается в эпоху гламурного эксгибиционизма.
Зритель, тот, что хочет снова увидеть на экране буйную, бесбашенную Негоду – будет обескуражен. Ее Екатерина Артемьевна – а весь фильм крепким жгутом скручен вокруг ее персоны - далеко не во всех отношениях приятная дама. Потухший вулкан. Неулыбчивая. С застывшим, нет – заледеневшим нутром. К тому же книжки библиотечные не только наизусть цитирует, но и таскает на станцию к проходящим поездам. Натянет вязаную шапку «Спорт» и: «Кому Анжелику?». «Старуха, давай сюда!», - кричат пассажиры. Не старуха она. И не воровка. Просто жизнь такая...
- В этом фильме я получила привет из 90-х. По атмосфере шахтерского захолустья, в котором живут, а «так жить нельзя». По неистребимому желанию вырваться из лап давящего тебя социума. Была ли задача как-то передать время?
 - Не знаю насчет режиссера. У меня такой этой задачи не было. Вообще, не очень верю в понятие «куска времени» с характерными для него проблемами. Полагаю, в разные периоды жизни сталкиваешься с различными вопросами – растешь вместе со временем, в котором существуешь. Мы снимали в Тульской губернии, в Новомосковске. Так вот, не 90-е там, в лучшем случае - 70-е. Все замерло, люди деградировали в нищете, алкоголизме. Если висит объявление: «Требуется», то зарплата от трех до пяти тысяч рублей. Сегодня это более актуально, нежели внутренние проблемы моей героини: правды и лжи, предательства и одиночества, выбора: жить - не жить. У меня не стояло задачи тянуть что-то из 90-х. Давайте не врать. Россия и сегодня нищая. Едем по Москве в пробке. «Каждая вторая машина, - показывает мне водитель, - с иногородними номерами». Но ведь в Новомосковске всякий, кто хочет заработать более пяти тысяч, покупает машину, пусть развалюху – и вперед, в Москву: на работу. По шесть-семь часов на дорогу тратит. Обеспечьте людей работой. И Москва не будет пухнуть, как раковый больной, и люди сохранят драгоценное время своей жизни. Или вот Сочи, где мы с вами были на «Кинотавре». Город, местами страшно убогий, с привычным хамством, бедностью. И тут же космическая стройка - Олимпиада, плюс фестивальные фейерверки. Смесь Монтекарло с селом Дурнево. «Дайте людям праздника, они такие несчастные. Порадуем их… перспективой». Нет, ребята, праздника вы еще не заслужили. Есть более актуальные задачи: обеспечьте людей достойной жизнью, не укорачивайте жизнь старикам.
- Ваша библиотекарь Катя тоже получает копейки.
- Да ничего она не получает. На монтаже режиссер выкинул сцену: она приходит за зарплатой, ей говорят: три месяца уж нет, как нет.
- Но она сильная, суровая женщина. Замкнутая система. Что вы ей отдали своего, где точки совпадения?
- Они во всем. Не берусь за материал, если в характере ничего моего. В самом поверхностном слое, это проблема одиночества, которая после сорока особенно остра. Плюс проблема недопонимания, невозможности найти людей своей группы крови. Мне это близко. Проблема вины за свои поступки, которые не демонстрируются, переживаются внутри. Мне, как актрисе, проще. Могу в роли снять стресс: накричаться, наплакаться. Она - нет. Не так воспитана. Ершится. Это тоже часть меня. И не надо из нее делать дурочку. Знает, что делает, и мучается от этого. Как быть? Собрать чемодан, сменить еще один город? Это заколдованный круг. И тут возникает чеховский вопрос: Среда ли делает человека или человек делает среду?
- В думе на Парламентских слушаниях Станислав Говорухин обвинял создателей фильма во лжи. Мол, где в нашей стране вы видели такую мерзость: библиотекаршу, тягающую книги? Депутатам трудно понять, как жить без зарплаты.
- Думаю, Станиславу Говорухину было бы понятней если б она была поварихой в ресторане, и таскала домой куски мяса… Вот новость, что у нас страна несунов. Заводы-пароходы утаскивают. Алексей Юрьевич Мизгирев написал такую героиню. Я вообще не считаю, что кино обязано калькировать действительность. Фильм - некая условность. Как говорят в Америке: «Let’s imagine». Бесполезно что-то доказывать людям, твердящим: «так не бывает». Значит, не убедили, и говорить: «Откройте глаза, может, вы не туда смотрите?» - бесполезно.
- Мне кажется, дело еще в том, что фильм ломает стереотипы, на которых мы произрастали. В том числе, о наших духовных поводырях: библиотекарях, учителях. Но все ли они в силах принять вызовы жизни? Ведь книги, духовная жизнь не компенсируют вашей героини отсутствия счастья.
 - Существует клише, что в России - все пьяницы, а любимая игрушка – матрешка. Вот и у нас клише - какой должна быть библиотекарша, каким – моряк. Обожаем приписывать желаемое. Бывает иначе. В этом размышлении над «иначе» - смелость авторского материала Мизгирева. Инерция стереотипа и ко мне имеет отношение. Многие себя заклишировали, представили: какой Наташа Негода должна появиться через 20 лет. Когда предположение не оправдалось, раздражились: «Ой, да она страшная. Надо было нашу, российскую актрису». И я думаю: «Боже мой, меня никто не понимает». В этом смысле, ничем не отличаюсь от моей Екатерины. Не важно, какое количество книг я или она прочли, какие фильмы смотрим. Мы выходим в социум, и получаем оплеухи. А книги, знания – правы классики – и сегодня большинству людей только мешают. От отчетливого понимания происходящего вокруг - горше, беспросветней. И тогда - к психологу.
- У вас, в Америке, психоаналитики давно мозги вправляют населению, у нас они только входят в моду.
- Психолог, как правило, следует схеме: все мы родом из детства. На каком-то сеансе понимаешь: значит, все оттого, что папа из-за груши выгнал тебя из-за стола, а мама не заступилась? Ну, хорошо, глядишь в корень проблемы. А что делать с этим знанием? Как применить в жизни? Да и к родителям не начинаешь лучше относиться.
- Алексей Мизгирев сочинил оригинальный, тонко прописанный кинотекст. Но что именно решило: я принимаю этот сценарий и роль?
- Прежде всего, впечатлила лаконичность. Отсутствие долгих монологов, разъяснений, что с героиней происходит. Режиссер дал возможность попробовать сыграть, а не объяснять словами.
- Да и в самом фильме диалоги предельно минимизированы, редкое качество в нашем заболтанном кино.
- Порвать на себе рубашку, разрыдаться – просто. А спрятать все осколки вовнутрь? Чтобы зритель сидел в нетерпении: «Ну, давай уже, взорвись…».
- Таким образом, зритель включается в эмоциональные взаимоотношения с экраном.
- Ну да, на уровне ощущений. У меня никогда не было в ролях подобной сдержанности. Любой проход – даже лица порой не видно – надо сыграть, хоть спиной. Интересная задача.
- Будучи актрисой повышенной температуры темперамента, вы сыграли «снежную королеву», полярную вам замороженность. На протяжении всего фильма я заметила лишь одну полуулыбку Екатерины. Режиссер убрал ваш темперамент в скафандр, в паранджу.
- Мы об этом договорились еще до начала съемок.
- Неужели вам, как актрисе, не хотелось хоть на мгновенье высвободить жгущую ее изнутри страсть.
- В процессе съемок что-то менялось. Выбросили сцены объяснительного характера. Задача: жить в этой заледенелости, оторопи, невозможности закричать. Когда по-настоящему страшно, даже голос не звучит. Хоть понимаешь, что надо кричать. Но и в болезнь скатиться не хотелось. Хотя для актера нет благодатней темы - сыграть алкоголика, сумасшедшего...
- Аутиста, слепого, парализованного. И получить за это «Оскар».
- Не буду от вас скрывать, что как актрисе, да и как женщине желалось, чтобы она взорвалась. Но мало ли, чего мне хочется. Это арт-хауз. Режиссер здесь главный. А иначе, Наталья Игоревна, берите камеру, сами снимайте, а мы посмотрим. Предложи этот сценарий пяти разным режиссерам, будет пять разных картин. Кто-то уйдет в бытовуху с тараканами, которых неподстриженными ногтями давят. Кто-то в социалку.
- Есть еще одно качество, объединяющее вас с Екатериной. Бескомпромиссность. Вы принимаете решения, разворачивающие жизнь на 180 градусов. Так однажды вы ушли в никуда из ТЮЗа. Потом бросили все, уехали в США.
- Все равно иду на компромиссы. Иначе надо жить на необитаемом острове. Все дело в точке зрения. То, что с моей колокольни большая уступка, для другого - упрямство, ершистость. Моя проблема в том, что не умею, не считаю нужным объяснять поступки. Это тоже нас объединяет с Катериной Артемьевной. Если поступок плохой, мучаюсь сама, если хороший – радуюсь наедине с собой.
- Да-а. Не просто вам живется. К примеру, известно, что мужчинам, даже самым умным, многие вещи, порой очевидные, приходится объяснять словами.
- А мне по какой-то странной причине кажется, что все должны понимать так, как я понимаю. И как же удивляюсь, обнаруживая, что другие видят все не в зелено-серых, как я, а допустим, а в оранжево-голубых тонах.
- Хотела давно спросить у вас. Каково это - ощущение себя и своей жизни в чужой стране? Вы рванули в Америку надолго. Потом вернулись… И тоже в страну, измененную до неузнаваемости. Есть ли чувство «чужака»?
- Чужаком практически везде себя ощущаю.
- Давно?
- Всегда. Самые страшные годы - школа. Почти физическое чувство: не мое место. Скорей бы все закончилось. Даже в Школе-студии МХАТ, которую так любила. Помню, вхожу в здание и удивляюсь: «Боже мой, неужели это я учусь на артистку?» Все время кажется: играю чужую роль. На самом деле, единственно место, где ощущаю себя не чужаком - мой дом. Поэтому дома редко бывают чужие люди. Не часто приглашаю гостей. Душевный комфорт хрупок, его легко разрушить. Один приятель сказал: «Какую-то нору себе соорудила. Заберешься и живешь со своими книжками. Нос или лапку на улицу высунешь: Нет… Зябко. Скорей обратно зализывать ранки». Дом – место, где не надо быть такой, какой тебя представляют.
- Но мне-то, Наташа, интересны вы, сами по себе. Воображаю, насколько драматичной для такого человека, как вы, был переезд на чужой континент. Или это путешествие представлялось авантюрой с драйвом, нежданными встречами?
- Человек, осознающий себя чужаком, потенциально ищет свое место. Поэтому любой переезд – путешествие с неизвестным концом. Процесс познания в этом путешествии себя, нахождения своей ниши в огромном инородном пространстве, соизмерение: мое - не мое. Вот самое интересное. Это знаете, как с моментами прилива счастья, эфемерного, которое может сойти на тебя абсолютно беспричинно. Нахлынет на несколько минут - чувствую: сейчас взорвусь… Можно просто стоять на берегу речки, или океана… Ничего не произошло. Не выиграла в лотерею, не получила «Оскара», не родила ребенка… Поиск своего уголка, в каком-то смысле из того же списка беспричинного прилива счастья. Приходящего и уплывающего необъяснимо, как чувства к другому человеку.
- С точки зрения профессиональной, что вы приобрели, работая в Америке?
- Работать можно везде, было бы желание, а главное возможность. Кто-то скажет: удача, звезды складываются… Что приобрела? Как ни странно, положительного, чем бы гордилась - мало. Научилась ждать. Начиная с ожидания материала. Держать паузу десятилетиями. Или на съемочной площадке по пять часов дожидаться, пока выставят свет. Раньше была нетерпелива. Америка научила еще одной вещи. Меньше стала заниматься разборками с собой: что и как делаю. В работе не все может получаться. Случаются ошибки, неудачи. Надо достойно их принимать, делать выводы. Раньше шумела, искала виноватых: картину не смотрю, себя там ненавижу. Американцы в этом смысле молодцы, их настрой идет не столько от профессиональных навыков, сколько из существа жизни. В социальном смысле они более воспитаны, чем мы, не позволяют себе эмоциональной распущенности. Хотя меня и сегодня легко завести. Но срывов меньше.
- Выживи «Маленькая Вера» после краха своей первой любви, она могла бы превратиться Екатерину Артемьевну. Ее бы все равно сломали, опустошили. И тлела бы она в провинциальной библиотеке в безнадежье и ожидании встречи... Какова дистанция между героинями, существует ли связь?
- Мне кажется, «Бубен-барабан» - не история любви. Скорей про нелюбовь. Даже попытка схватиться за пришлого морячка, как за спасательный круг. Это может быть все что угодно: «рядом плечо», «мой человек», физиология. Любовь – светлое чувство, способность уступать. Екатерина не идет на компромисс. Мы видим грандиозное разочарование. И на этой точке невозврата должны были появиться отношения Мужчины и Женщины, которые не могли сложиться. А про судьбу Маленькой Веры… Что ж, могло и так сложиться.
- Любопытно, как по-разному мы воспринимаем кино. Для меня это история крушения последней надежды, «маленькой веры». Потеряв в свирепом одиночестве слепой невнятный лучик надежды, Екатерина Артемьевна готова на все. На месть, убийство, суицид. В этой решимости, неотвратимости она близка лесковской Леди Макбет. Просто микшер страстей в вашем фильме убран до минимума.
- Возможно, прелесть материала заключается в том, что можно все то же можно было вывести на уровень древнегреческой трагедии. Но наша жизнь настолько обмельчала, что на трагедию не тянем - остается тихая драма отдельного человека. Сюжет здесь второстепенен. Для меня важно другое. Убогость нашей жизни. «Маленькая Вера» жила в таком же затхлом городе. Но была готова к прыжку. Ведь мы говорили о первой любви. Без поддавков, и компромиссов. С обнаженными проводами эмоций.
- Наверное, тысячу раз вас спрашивали. Роль Веры в фильме Пичула, внезапно прославившая вас на весь мир – рассматриваете, как внезапную удачу, трамплин или серьезнейшее испытание?
- Трамплин… нет. Хотелось тогда так думать. На самом деле, это скорей проверка на внутреннюю закалку. В том числе, как актрисы. В юности казалось, чем раньше успех, тем лучше. Сегодня считаю, что лучше и справедливей когда постепенно, заслуженно, к тридцати с гаком дорастают до успеха. В роли Веры мне пришлось выплеснуть все накопленное небольшим жизненным и актерским багажом. Несколько лет чувствовала себя опустошенной, казалось - достигла потолка. Накатывала внутренняя истерика: смогу ли еще что-то? Где подпитываться? В театре перестала работать. Приходилось набирать из жизни, наблюдать. Это заняло много времени.
- А когда вы почувствовали себя готовой – не было подходящего материала. И даже роль Лены в интересной картине Пичула «В городе Сочи темные ночи», катилась по рельсам инерции…
- С одной стороны да. И все же, это первая еще не осознанная попытка сдвинуться, играть ничего не играя. Ошибкой, возможно, было слишком быстро после «Маленькой Веры» начать новую картину. Надо было выждать несколько лет. Последующие работы можно назвать просто тренингом. «Балетные» кидают батманы перед спектаклем? Выше, ниже. Поддерживают форму. Но материал не позволил «показаться».
- Мечта о классике?
- В классике себя слабо вижу. Да и не предлагали. Хотя внутренний взгляд на себя не совпадает с «посторонним». Вижу себя на экране – и не узнаю: я же не так играла. Про другое. Свой голос слышу - по-другому. Наверное, это не профессионально. Что же касается классики, все зависит от того, кто предложит. Устала от того, что десятилетиями пытались использовать уже «отработанное».
- Роль Екатерины Артемьевны принесла актрисе Наталье Негоде не только успех, но и долгожданный разворот в профессиональной карьере. Где-то вы говорили, что только недавно обрели покой и свободу. Не трясетесь у телефонной трубки в ожидании ролей. Читаете. Наблюдаете. Что читаете, что смотрите? Чем наполнена ваша уединенная жизнь? С трудом представляю себе жизнь актрисы без визитов к визажистам, посещений фитнеса, съемок для модных журналов, полночных тусовок.
- Раньше брала книгу, и, не выпуская из рук, могла запоем за ночь прочесть. Сегодня у меня открыты сразу три книги. Нина Берберова на 19-й странице, Макс Фриш - на 28-й. В ванне – высказывания великих. Такая же история стала происходить с кино. Покупаю DVD, ставлю… нет, сегодня не день для Тыквера. Пока не поймаю внутренний унисон. Есть картины, которые по третьему разу застревают на какой-то сцене. Я перестала жить запоем, читать, смотреть. И максималистки оценивать: гениально? скверно? - не могу.
- Я понимаю, где живет ваша Екатерина. И судьба ее свидетельствует не столько о ней, сколько о месте проживания. Что–то не так в «датском королевстве». Если достойные люди… Ведь несколько персонажей говорят про Екатерину Артемьевну, что она честный человек. Значит, не ее вина. В какой же стране живет она… и вы, Наталья Ильинична, завесившая плотно шторы своей квартиры?
- Я не веду жизнь отшельника. На модных мероприятиях не появляюсь оттого, что скучно. Жалко время тратить. Выпить можно и дома, зная – с кем. У меня узкий круг близких, которых понимаю. Пытаемся прощать друг другу какие-то вещи, чтобы не расстаться по дурацким пустякам. Что касается страны. Для меня это больная тема. Потрясает прежде всего дикая фальшь. Подмена во всем, как измена. Мы - страна бесконечных иллюзий на песке. Сегодня, к примеру, мода на фальшь-титулы. Понадевали на себя «образов»: «Лучшая мать». «Богиня». «Примадонна». «Голос России». Те, кто еще на подходе к «Олимпу», завели себе ник-нэймы. Имена больше не нужны. Все опрощается, становится мелко, с хохотком. Из всего делают «шутку юмора». Великорослые молодые люди, которым бы шпалы класть где-нибудь на Урале, шуткуют по телику, сами ржут и меня веселят… Причем осторожно выбирают: над кем можно смеяться…
Не знаю, в каком государстве мы живем. Как можно планировать будущее, если каждое утро просыпаешься, не понимая, что в реальности происходит? Люди, которые должны защищать, травят мирные демонстрации. У нас даже животным опасно выходить на улицу. Жильцы нашего подъезда приютили трех бездомных собак. Выбили разрешение, построили будки, купили ошейники. Одну из них летом застрелили из пистолета. Пандемия агрессивности страшнее гриппа. Причем потоки агрессии направлены по отношению к незнакомым, в метро тяжело дышать. А в пробке? Отсюда - остальное. Можно выйти из дома в отличном настроении, через две минуты тебе страшно нахамят, и день разрушится. По цепочке передаем враждебность. У Мизгирева это точно схвачено. Один подхватывает фразу другого, настроение летит, как эхо. Кто кому учитель?
Люди внутренне подавленны. Независимо от возраста. Внутренняя усталость связана не столько с борьбой за существование, сколько с попыткой найти свое место. Или честно спросить себя, а что ты хочешь? Мало кто способен ответить на это вопрос. Даже молодые. Все хотят в «Газпроме» работать. Дальше фантазия не идет. Отсюда чудовищный непрофессионализм в любой области. Жизнь одна, хочется ее красиво прожить. Это «красиво» навязывается. Но к красоте не имеет никакого отношения…
Лариса Малюкова,
«Новая газета» |
| 01.12.2009
|
|
