|
последние статьи >>
полный список статей >>
статьи категории Театр >> |
Мертвые души ожили в краеведческом музее |
 Независимая творческая компания под руководством Максима Битюкова выступила с проектом спектакля «Мертвые души» по Гоголю в инсценировке Булгакова.
12.11.2009
Категория: Театр
|
Зрительные ряды расставлены посреди колонного зала краеведческого музея. Вместо сцены – паркет, вместо задника – арочные двери, занавес и кулисы не предусмотрены, декорации мобильны. То не вовремя вспыхнет свет, то старушка-служительница скрипнет дверью. Обкатав спектакль «Мертвые души» на «своих», 16 ноября актеры приглашают на премьеру обилеченную публику. Зрителей ждет спектакль легкий и смешной, идущий на одном дыхании и, разумеется, без антракта.
 Почему Независимая творческая компания под руководством Максима Битюкова решила играть спектакль «Мертвые души» в музее? Потому что с назначением сюда директором Андрея Шаповалова это учреждение перестало быть только лавкой древностей. Теперь это едва ли не самая креативная площадка Новосибирска. А еще потому, что Максим Битюков, организовав независимую творческую компанию, получил грант обладминистрации и осуществил авторский проект. Возможно, спектакль «Мертвые души» будет прокатываться и на других плодащках Новосибирска, вопрос решается. К репертуару театра «Красный факел», в котором руководитель постановки занят весьма плотно, «Мертвые души» отношения не имеют. Кстати, чуть ранее в стенах этого театра родилась еще одна независимая группа – творческая мастерская «Ангел Копуста», и поставила спектакль по Хармсу. Следует ожидать следующих премьер и от тех, и от других.
«Мертвые души» – давняя страсть Максима Битюкова. Первые эксперименты над Чичиковым он осуществил еще будучи студентом свердловского театрального института. Потом, работая в театре «Красный факел», инициировал постановку булгаковской пьесы на стороне – в первой актерской антрепризе Новосибирска, которую возглавлял Петр Владимиров. Некоторые ценители признают, что спектакль «Мертвые души», поставленный десять лет назад, был даже интереснее, чем нынешний, – сквозь феерию остроумных находок и вереницу шаржированных типажей там проступала извечная русская тоска от разрыва иллюзии и реальности, мечты и действительности. Спектакль же нынешний идеально совпал со временем – остро прозвучала тема денег, которые тебя обольщают, заманивают и предают.
Чувствуется, что новые «Мертвые души» воплотила та же команда: Максим Битюков, Олег Майборода и Петр Владимиров. Из «новеньких» – Егор Овечкин в главной роли – выпускник театрального института прошлого года, актер «Первого театра». И маститый сценограф Николай Чернышев, приглашенный из Питера в Новосибирск, где очень пригодилось умение сотворить пространство из трех дощечек. Он придумал многофункциональные колеса, которые так же мобильны, как и персонажи. То это прялка, которую игриво крутит Чичиков, подмазываясь к Коробочке, то колесо судьбы, которое завертит тебя так, что и оглянуться не успеешь, как повзрослел…
 Помнится, в самом начале своего славного пути отцы-основатели новосибирской антрепризы заявляли, что их задача – осуществление исполнительских инициатив. Отсюда гордый тезис: «У нас главное – актер». Это подразумевало, что актерский потенциал, нераскрытый стационарным театром, здесь найдет применение. Но в подтексте значилось, что режиссеров приглашать не будут – откуда у нас такие деньги? Работали по принципу «сам себе режиссер», чаще всего выдавая полуфабрикат, чего нельзя было сказать о «Мертвых душах». Теперь же в программке режиссерами значатся трое артистов из четырех. И если в спектакле «Мертвые души» весьма ощутимо отсутствие режиссерской руки в плане концептуальном, то с точки зрения актерского проявления продукция независимой творческой компании Максима Битюкова – это фейерверк, водопад и ураган, вместе взятые.
 У Булгакова три десятка действующих лиц, в спекаткле «Мертвые души» – всего десять. Раб божий Максим, раб божий Олег и раб Божий Петр, как значатся они в программке, облаченные в серые холщовые костюмы, читают текст от автора, организуют действие, они же вертят Чичиковым как хотят, со скоростью света перевоплощаясь в разных персонажей. Ноздрев – субъект бешеного темперамента, его энергетики хватит на десятерых, еще немного, и от огня его глаз будут возгораться стены. У Собакевича привычка лихорадочно приглаживать волосы и вытирать ладони об рубаху, как перед и после ответственной работы, а работы не прогадать в финансах ответственнее нет. Коробочка – этакая ясноглазая особа, манерная и в то же время набожная, явно переодетая из мужчины наспех, все равно что Дорина в краснофакельском «Тартюфе». Они разводят Чичикова по полной программе – эти прожженные лохотронщики, только прикидывающиеся агнцами небесными.
 Что же Чичиков? В недавней премьере театра «Глобус» по рассказам Шукшина есть эпизод, где взрослый мужик, награждавший подзатыльниками своего сына-балбеса за несделанные уроки по литературе, вдруг принимается носиться с одним-единственным вопросом: как же так? «Русь! Тройка! А в тройке – жулик!» Сегодняшнему школьнику его метания, ей-богу, непонятны. С чего это вдруг Чичиков жулик? Он же ничего криминального не совершает. Крутится человек, бизнес пытается делать, причем совершенно безвредный для других бизнес, честь и хвала ему за это. Тем более такого удовольствия, как работать за нормальную государственную зарплату, мы давно лишены. Если антрепризный Чичиков Олега Майбороды был романтиком и мечтателем, хотя и познавшим жизнь, то у Егора Овечкина он – совсем юн, пока еще ни разу не ошпаренный, открывающий для себя провокативную реальность в ходе своего авантюрного предприятия. Какой же это Павел Иванович, помилуйте, это Паша, Павлик, так и видишь его коротко остриженный затылок под теплой ладонью любящей бабушки. Но не все же хавать бабушкины оладушки. Похоже, это его первое взрослое дело, первая решительная операция. А как сегодня иначе встать на ноги, коли не изобрести нестандартный ход, не напрячь креативный ум? Хорошо, если при этом не придется договариваться с совестью. Тем неожиданнее и больнее поражение. «Я разве разбойник? От меня пострадал кто-нибудь? Разве я сделал несчастным человека?» – совершенно искренне недоумевает Павлик, не понимающий, за что наказан. А расплата, она штука на первый взгляд нелогичная. Она, бывает, вовсе не за преступления тебя настигает. Просто она в один прекрасный момент помогает осознать, что деньги, подменившие духовные ценности (которые, как ни крути, на них приобретаются, а не сыпятся с неба ), не есть смысл жизни.
Так что же дальше? В спектакле – нет ответа. В оригинале пьесы – простор и свет: «О, дорога, дорога! Сколько раз, как погибающий и тонущий, я хватался за тебя, и ты всякий раз меня великодушно выносила и спасала. И сколько родилось в тебе замыслов и поэтических грез...».
Яна Колесинская |
| 12.11.2009
|
|
