|
последние статьи >>
полный список статей >>
статьи категории Литература >> |
У нас появился повод почесать язык |
 В скандал вокруг новых словарей, коверкающих общепринятые нормы русского языка, втянулись все слои российского общества.
10.09.2009
Категория: Литература
|
«Не забывайте русский язык — на нем вам придется читать великую русскую литературу, слушать русскую музыку и отвечать на вопросы следователей!» Так говорит Жириновский, и он абсолютно прав: все мы знаем, что русский язык — язык Пушкина, Толстого и великой русской литературы. И если Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун однажды с ужасом обнаруживает, что 10 процентов взрослых жителей планеты не умеют ни читать, ни писать, то ректор Института проблем образовательной политики Александр Адамский убежден, что в России нет ни одного неграмотного человека.
И все-таки грамотность — понятие относительное. В Международный день грамотности, который кое-кто отмечал 8 сентября, больше всего разговоров было о свежем приказе Министерства образования и науки, устанавливающем с 1 сентября перечень новых словарей и справочников, содержащих нормы современного русского языка.
Все новшества отражены в четырех словарях, которые одно из издательств направило на экспертизу Министерства образования России, они прошли аттестацию и рекомендованы к использованию. Орфографический, грамматический, словарь ударений и большой фразеологический словарь русского языка — именно в них несколько десятков слов получили двойную норму употребления, и это вызвало бурю негодования среди филологов, политиков и даже кое-кого из простого народа.
Что касается ударений, то согласно нормам этих словарей теперь официально разрешено говорить «йОгурт» и «йогУрт», «договОр» и «дОговор», «по срЕдам» и «по средАм», мускУлистый и мускулИстый. Статус двоякого написания получили слово «карате» (можно писать как с «е», так и с «э» на конце), а «брачующихся» можно превратить в «брачащихся». «Интернет» составители нового орфографического словаря советуют писать с большой буквы, и к тому же государственный язык РФ теперь знает лексические единицы «файф-о-клок» и «чао».
Но самое большое недовольство вызвало орфоэпическое изменение слова «кофе» — признано правильным употребление его и в мужском, и в среднем роде (кстати, другого такого, обладающего двумя родами существительного, в русском языке нет).
Тут сразу вспоминается старинный анекдот, когда в ресторан Дома литераторов заходит Расул Гамзатов:
— Один кофе, пожалуйста...
Интеллигентная буфетчица в восторге:
— Ну наконец-то! Хоть один писатель правильно употребил слово «кофе» — не в среднем роде!.. Чего-нибудь еще желаете?
— …И один булочка.
Филологов и кое-кого из журналистов возмущает сам факт постановки под сомнение литературных норм русского языка. Вот только несколько из тысяч возмущенных откликов:
— Официального использования таких явных искажений языка, как признание второго, среднего рода, слова «кофе» — это безобразие!
— Они решили, что составлять словари нужно, ориентируясь на язык улицы.
— Мы же не лицемеры. Проводить день грамотности в стране, которая стала безграмотной, кажется немножко циничным.
Но надо признать, что эксперты, одобрившие новые словари, уже успели немного успокоить общественность: «дОговор» — это досадная техническая ошибка, все последующие издания выйдут без опечатки. А в будущем году рядом со спорным «кофе — среднего рода» появится пометка — «разговорное».
Итак, выходит, что именно благодаря тому, что «народ так говорит», нормы и стали лояльнее. Трудно даже представить, сколько миллионов россиян упорно продолжают говорить «звОнит» и «ложит», несмотря на то, что их всю жизнь поправляют и поправляют. Достаточно открыть несколько личных страничек в Интернете, чтобы убедиться, что запятые на этих страничках ставят либо по наитию, либо не ставят вообще. И взрослые девушки и юноши на сайтах знакомств честно пишут: «симпотичный», «кодидатура» и тому подобное.
Прискорбно сознавать, что еще лет тридцать назад вот это считалось детскими шутками:
— Как написать слово «еще» с четырьмя ошибками?
— Ысчо.
Или:
— Как писать: «годавщина» или «гадавщина»?
— Пиши просто: «ебилей».
Сейчас, похоже, это не шутка, а норма. Перезагрузка молодых людей новыми нормами произношения чревата катастрофой, считает одна из университетских преподавательниц, от ужаса немного разучившись говорить по-русски. Ведь и так-то уровень образованности нынешних студентов приводит ее в замешательство.
И тут есть от чего испугаться: малограмотное подавляющее большинство в скором времени может подмять под себя «сильно умных», давно уже перешедших в категорию интеллектуальных меньшинств. Возможно, их все еще терпят просто из чувства т. н. политкорректности, как гомосексуалистов.
Недавно поисковая система «Яндекс» отчиталась о том, как она работала над исправлением пользовательских ошибок и опечаток последние два года. Успехи в коррекции запросов пользователей связаны с внедрением так называемых языковых моделей, которые изучают сочетаемость букв и слов в запросах. На сегодняшний день «Яндексом» автоматически исправляется почти треть запросов, и большая часть ошибок связана именно с банальной неграмотностью.
Набив, к примеру, в поисковике фамилию Аллегрова, мы увидим: 71 039 запросов за месяц. А попробуйте найти Алегрову с одной «л» — и узнаете о том, что певицу с такой фамилией искали за тот же период 2 819 человек. И нашли десятки тысяч ссылок.
Многие пользователи Интернета жалуются на то, что в Рунете уже становится моветоном писать без ошибок, этот пресловутый «медвед», с которого все началось, заразил всех своей медведовой болезнью. Симптомы этого недуга просты: не уверен в своей грамотности — не мучайся над каждым сложным местом в написании, зачем тебе орфография? Сделай вид, что ты абсолютно грамотен, но просто придуриваешься. Хочешь похвастаться, что прочитал стихотворение Есенина «Собаке Качалова», но не знаешь, как точно пишется фамилия Качалов, пиши «Сабаке Качалава» — и будешь выглядеть молодцом.
Одна беда — такая игра в слова (если она не надоест молодежи в скором времени) может привести к полному атрофированию как врожденной, так и благоприобретенной грамотности населения.
Не исключено, что Россия проходит путь аналогичный развитию американского варианта английского языка, который, с точки зрения правил «британского», представляет собой язык низших малограмотных слоев британского общества, а также потомков шотландцев, ирландцев, голландцев, итальянцев и т. д. Недаром еще Оскар Уайльд шутил, что англичане и американцы очень похожи, только язык у них разный.
Упрощение — это далеко не всегда путь к лучшему. Узаконить безграмотность — это вовсе не значит приложить руку к развитию языка. Тезисы банальные, но на их основе вырастают вполне серьезные обвинения, которыми просто пестрят страницы Интернета:
— Создается устойчивое впечатление, что властьдержащим сильно заплатили за дестабилизацию и последующую деградацию системы образования некогда великой страны.
— Мое мнение, что это попытка какой-то кучки людей узаконить в нашей стране безграмотность. Причем часть своих нововведений сами же разработчики даже не могут объяснить. Вместо того чтобы людей учить говорить грамотно и правильно, давайте сделаем так, чтобы все были безграмотными, только потому что «все так говорят».
Вот мы постепенно и дошли до прямых обвинений в адрес абстрактных лиц. А на самом деле проблема не совсем в этом: если перефразировать профессора Преображенского из «Собачьего сердца», проблема — она не в языке, а в головах людей. Именно некоторые особенности нашего коммуникативного сознания объясняют резкое падение речевой культуры в обществе, когда возникает «собачий язык». Вот, к примеру, как рассуждал когда-то Виктор Шендерович:
— Виктор Степанович Черномырдин говорил с нами предложениями без подлежащих и сказуемых, но что он говорил, всегда было понятно, ибо он знал, что хочет сказать, — в нехитрой голове премьера, как птица в силках грамматики, постоянно билась мысль!
Настало другое время и привело с собою другой русский язык (или люди другого языка привели другое время?). Говорение слов призвано теперь заменить мысль, отвлечь внимание от ее отсутствия.
Шендерович как будто в воду глядел — вот ведь какое странное дело: кто-то из Министерства образования и науки уже якобы кому-то сказал, что пресловутый список словарей рекомендован только для чиновников и общественных деятелей к обязательному использованию только в государственных организациях, органах и судах.
В этом месте в тон с процитированным юмористом так и хочется пошутить о пока еще не существующем проекте закона о реформе русского языка для использования в государственных организациях, органах и судах под названием «Как слышицца — так и пишицца».
Давно бы уже разрешили чиновникам говорить их любимые слова так, как им нравится, раз уж они десятилетиями не могут научиться произносить их правильно. Пусть говорят хоть «инциндент» вместо «инцидент», хоть «пренцендент» вместо «прецедент». Кому от этого хуже? Все равно, кроме них, никто из россиян эти слова не употребляет.
Но это все из области юмора. А законодатели, между прочим, настроены весьма серьезно.
Например, заместитель председателя комиссии Общественной палаты РФ по сохранению культурного и духовного наследия Елена Зелинская по поводу трансформации слова «кофе» заявила, что «осталось легализовать только мат». А вот представители фракций коммунистов и ЛДПР в законодательном собрании Петербурга считают, что министр образования РФ Андрей Фурсенко должен уйти в отставку после того, как допустил утверждение словарей с новыми нормами. В целом же это законодательное собрание в обращении к министру образования резко раскритиковало намечающуюся реформу русского языка — проект постановления, внесенный единороссами, поддержало большинство депутатов. «Угроза инфляции ценности русского языка в качестве носителя мировой культуры становится ныне вполне реальной».
Допустим, что критика плана реформы русского языка — это не новость: еще семь лет назад супруга тогда еще президента Людмила Путина (как президент Фонда поддержки этого языка) называла реформу конъюнктурной. Тогда она твердо сказала, что русский язык ныне развивается, переживая некоторые изменения и «в эту эпоху совершенно несвоевременно» его реформировать. И все сразу затихло. Но стоило женщине отвлечься на создание цикла фильмов под названием «Долго и счастливо: все о мужчине, женщине и семье», как за ее спиной стали употреблять слово «кофе» в среднем роде.
Хотя тут же женскую солидарность проявил другой политик — Любовь Слиска, вице-спикер Госдумы — она очень оперативно откликнулась на происки против родного языка:
— Если Минобрнауки одобрило такие словари для повседневного и государственного общения, то его стоит переименовать в «Дом-3», — заявила депутат. — Бульварный сленг, который оно узаконивает, нельзя использовать ни в госучреждениях, ни в вузах России. Инициатива Министерства образования не лезет ни в какие ворота.
Парламентарий напомнила, что «в свое время Людмила Путина занималась серьезно русским языком». — Теперь же, — отметила она, — если заставить любого чиновника написать сложное предложение, например, из Чехова, то он сделает массу ошибок. Поэтому сегодня и идет одобрительное отношение к таким оборотам речи.
А в заключение своего выступления Любовь Слиска потребовала наказать виновных в падении общей культуры речи:
— Чем все это закончится, и насколько глубоко мы нырнем в эту безграмотность, я не берусь прогнозировать, но наступает такой период, такой момент, когда мы перестаем понимать друг друга, молодежь, общающуюся на своем сленге, и вот когда они уже общаются, я уже не понимаю, о чем идет речь».
— Я не знаю, кто сегодня будет нести ответственность за падение уровня культуры в стране. Но считаю, что первым понести за это ответственность должно наше телевидение, которое развратило уже не одно поколение своими программами, жестокими сериалами, порнофильмами». Что касается телевидения, то тут трудно не согласиться с оратором — слишком уж часто там коверкают наш язык. Буквально полтора года назад в какой-то развлекательной программе, которую вел бывший министр культуры Михаил Швыдкой, во время одного из его крупных планов появились титры: «Михаил Швыдкой, глава Федерального агенства по культуре и кинематографии». Именно так — «агенства» без буквы «Т». Очень показательно и поучительно.
Зато в Новосибирске только что сделан шаг в сторону ликбеза: у нас восстановлена честь буквы «Ё»: международный День грамотности в аэропорте «Толмачево» ознаменовали монтажом двух точек над буквой «Е» в названии на фасаде терминала. Недаром два года назад министр образования Фурсенко официально объявил репрессированную «Ё» полноправным элементом русского языка (в основном для того, чтобы не путаться в произношении названий населенных пунктов).
Тот факт, что русский язык меняется, признают все. Вопрос в том, как к этому относиться. И, если говорить честно, то нынешняя паника по поводу новых словарей немного отдает ханжеством. Вот что, например, можно прочитать в одном из интернет-блогов: «На работе дружно возмущаются новым «законом», при этом половина офиса говорит «звОнит», две триети — «катАлог», и практически все — «дОговор».
К тому же редакторы новых словарей, попавших в список Министерства образования и науки, уже давно успокаивают возмущенную публику, что новые формы слов — это не догма, а всего лишь допустимые варианты. Как заявили в Минобрнауки, новые нормы государственного языка, недавно вступившие в силу, к преподаванию и экзаменам не имеют никакого отношения. К новым словарям стоит обращаться лишь в случае конфликтного вопроса, относится ли то или иное слово к нормам русского языка как государственного или нет. То есть нормы литературного русского языка никто не отменял, а словари лишь зафиксировали то новое, что вошло в нашу речь.
Сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, вариативные нормы произношения и написания узаконили, а с другой — в школах будут учить по-старому.
А может быть, это никакой не парадокс, а просто нарушение правил — уже не грамматических, а совсем других. Специалисты, например, утверждают, что два ударения в слове могут существовать лишь в том случае, если превышена 50-процентная планка разговорного употребления, этого слова (допустим, слова «договор»), но чтобы разобраться, нужно провести колоссальные соцопросы, выдать научное обоснование, после чего, ознакомившись с результатами, установить: народ хочет говорить именно так.
Так что, в принципе, отношение к этим странным новым словарям может быть точно таким же, как у профессора Преображенского, не поверившего Шарикову, что в календаре есть имя Полиграф:
«...Филипп Филиппович не вставая закинулся к кнопке на обоях, и на звонок явилась Зина.
— Календарь из смотровой.
Протекла пауза. Когда Зина вернулась с календарем, Филипп Филиппович спросил:
— Где?
— 4 марта празднуется.
— Покажите... Гм... Черт... В печку его, Зина, сейчас же».
Николай Гармонеистов, «Новая Сибирь» |
| 10.09.2009
|
|
